... или трижды в одну реку.
"Шоколад" был для меня откровением (в 2009 году, ах, фремя, фремя, книжный рынок в Олимпийском!)
"Леденцовые туфельки" - порывом ветра, от которого мутится в голове, хлопают рамы и полощутя на ветру шторы. Такой же ветер охлаждал тело Маргариты, когда она, разгоряченная, преступившая, летела на бал
А вот "Персики" оставили недоуменное послевкусие. Я все понимаю, "давайте жить дружно", "мы такие разные, и все же мы вместе", и хором выпьем по чашечке шоколада, и станцуем, устроим общий праздник... Может быть, я стала циничной, может, сказывается окржающий негатив - но в хэппи-энд в этой книге я не верю. Нет, не в то, что Вианн с Ру наконец-то угомонились и перестали меряться, кто из них самая мудрая ведьма, а кто - самый романтичный бродяга. Не в то, что, со смертью маньяка-фанатика мусульманская и христианская община Ланксне станет жить дружно (от толерантно выхолощенных пассажей у меня местами брови до затылка ползли - словно не Харрис писала; с середины книги автор спохватилась, толератить начала Каро, и все встало на свои места)
А в то, что может измениться человек, бивший свою жену; в то, что женщина права, оставаясь с бывшим мужем из-за ребенка. Тема бытового насилия у меня в избранном последнее время всплывает с незавидной реулярностью, кое-что я сама видела и знаю (ттт, не на себе испытывала) - бежать, бежать теряя тапки, ренту ему назначить, ежели такая добрая! Тут не о тебе речь идет, и не о нем, а о ребенке, за жизнь и благополучие которого ты отвечаешь.
Жутенький финал, и ни разу не хэппи, на мой взгляд.
И все же - люблю Харрис. За то, наверное, чего во мне нет - за раскованную, языческую в античном понимании радость жизни, за радость плоти, неразрывно сросшуюся с радостью духа, ежели мне дозволено будет выразиться высоким штилем.