Не вечно же закрываться, не вечно же - в обороне...
Нервная я стала какая-то, дерганая.
Вот, например. Сижу, пытаюсь объяснить базе с отчетами, что считать мне нужно только ячейки, прописанные в формуле, а не все подряд, коллега за соседним столом вещает по телефону по-английски, двое коллег за перегородкой – по русски и по-английски, мой скайп с линком и телефоном устроили предновогоднюю дискотеку, весело перемигиваясь и пытаясь подавать звуковые сигналы на звонки и смс, но я мстительно вырубила звук; нормальный конец года.
В этих условиях совершенно невозможно заметить М., который приехал на работу позже, и, не желая никому мешать, материализовался за моей спиной, наклонился и спросил: «Обед в холодильник отнесешь? Я на совещание бегу». В общем, все равно он опоздал: я от неожиданности взвилась ракетой, чуть не свернув ему челюсть плечом, ударилась коленкой о крышку своего стола (больно), локтем о подлокотник кресла (очень больно), и чуть не перевернула кружку с горячим чаем. На последствия моей самоликвидаторской деятельности квадратными глазами смотрели все невольные свидетели – хорошо хоть микрофоны успели выключить.
Бегу вчера в берложку; у дома уже много лет стоит хлебный киоск, который торгует и выпечкой, и конфетами, и всяким зеленым горошком. Стоит себе, никого не трогает, витриной светится. Я уже почти перебежала дорогу к нему, когда внезапно из маленького окошечка в ларьке высунулось лицо тети-продавщицы диаметра «в три дня не объедешь» (как протиснулась – непонятно, разве что изучала ролики с темой «Коты – это жидкость» на ютубе) и рявкнула на манер иерихонской трубы: «А пироженки свеееежие привезли!» Только то, что я опять изобразила вертикальный взлет, спасло меня от спотыкания о бровку и открытия сезона зимних падений.
И ведь все хотели, как лучше. Нервная я стала, дерганая.
Вот, например. Сижу, пытаюсь объяснить базе с отчетами, что считать мне нужно только ячейки, прописанные в формуле, а не все подряд, коллега за соседним столом вещает по телефону по-английски, двое коллег за перегородкой – по русски и по-английски, мой скайп с линком и телефоном устроили предновогоднюю дискотеку, весело перемигиваясь и пытаясь подавать звуковые сигналы на звонки и смс, но я мстительно вырубила звук; нормальный конец года.
В этих условиях совершенно невозможно заметить М., который приехал на работу позже, и, не желая никому мешать, материализовался за моей спиной, наклонился и спросил: «Обед в холодильник отнесешь? Я на совещание бегу». В общем, все равно он опоздал: я от неожиданности взвилась ракетой, чуть не свернув ему челюсть плечом, ударилась коленкой о крышку своего стола (больно), локтем о подлокотник кресла (очень больно), и чуть не перевернула кружку с горячим чаем. На последствия моей самоликвидаторской деятельности квадратными глазами смотрели все невольные свидетели – хорошо хоть микрофоны успели выключить.
Бегу вчера в берложку; у дома уже много лет стоит хлебный киоск, который торгует и выпечкой, и конфетами, и всяким зеленым горошком. Стоит себе, никого не трогает, витриной светится. Я уже почти перебежала дорогу к нему, когда внезапно из маленького окошечка в ларьке высунулось лицо тети-продавщицы диаметра «в три дня не объедешь» (как протиснулась – непонятно, разве что изучала ролики с темой «Коты – это жидкость» на ютубе) и рявкнула на манер иерихонской трубы: «А пироженки свеееежие привезли!» Только то, что я опять изобразила вертикальный взлет, спасло меня от спотыкания о бровку и открытия сезона зимних падений.
И ведь все хотели, как лучше. Нервная я стала, дерганая.
-
-
04.12.2015 в 11:32-
-
04.12.2015 в 11:41-
-
04.12.2015 в 13:14я всегда такаякофе с глицином рулятЯртур, неее, просто я как в детстве решила, так и до сих пор считаю, что людей нельзя бить, им больно
-
-
04.12.2015 в 14:05-
-
04.12.2015 в 18:09